Этот день в истории. День города 2009 года

 Гуляя по холмам Львова, вот уже который день слышу гул, доносящийся из исторического центра. Это город отмечает свою 761 годовщину. Удивительно, что с днем основания Львов как-то определился - это 5 мая, День Св. Георгия, поскольку кафедральный собор УГКЦ посвящен Юрию, а вот с годом полная неразбериха. Но об этом - в другом посте. 
Я вспомнила праздник города 2009 года, который я провела...
Одним словом, захотелось мне сделать собственный репост.

Вот в Украине повелась традиция избирать Спасателя года, и по этому поводу я не могу упустить возможности рассказать историю, которая приключилась со мною в мае этого года – историю, в равной степени забавную, так и поучительную, ибо она проливает свет на нынешнюю подготовку кадров наших спасателей.

            Итак, событие, произошедшее 5 мая нынешнего года, усугублялось тем, что это день святого Георгия-змееборца, а святой Юрий (так его называют в народе) – покровитель города Львова, и это давало жителям (преимущественно представителям пролетариата) отличный повод выпить.

            
 

( Свернуть )

В тот день Гильельма возвращалась домой с покупками, когда увидела, что из подвальных окошек соседнего подъезда ее же дома валом валит дым. Кучка соседей и праздно глазеющих сообщили, что уже вызвали МНС-ников (службу спасения, то есть) и они с минуту на минуту должны прибыть. А у Гильельмы в то утро удрала на улицу кошка, и она, понадеявшись, что дым выкурит беглянку из подвала, решила занести сумки домой и выйти ее искать. Гильельма спокойно доехала лифтом на пятый этаж, поставила сумки и вернулась в лифт. Но, нажав на кнопку первого этажа, ей удалось проехать всего два метра, как лифт внезапно замер, а свет погас. Гильельма, конечно, тут же вспомнила  - увы, слишком поздно! - правила пожарной безопасности, запрещающие пользоваться лифтом во время пожара, но, размышляла она дальше, пожар то не у нас, а в соседнем подъезде. Почему тогда кто-то вырубил электричество во всем доме (огромном П-образном здании, состоящем из 8 подъездов)? Незнание и темнота угнетали. Вероятно, пыталась мыслить логически Гильельма, прибывшие МНС-ники выключили электричество во всем доме, боясь, что огонь в подвале перейдет на проводку. Тогда – think positive – остается только дождаться тушения пожара и лифт снова оживет. Или, может, электричество выключили перестраховщики, думая, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Тогда надо дождаться, пока на лестничной площадке появится кто-то из соседей и попросить, чтобы свет включили, хотя бы на время, чтобы лифт доехал до первого этажа. Расчет Гильельмы на скорое сообщение с внешним миром оказался верным. Очень скоро на седьмом этаже, открылась дверь, и женский голос заорал: «И кто это выключил свет? Что за безобразие!». «Тетя Галя!» - завизжала Гильельма что было сил – «Я застряла в лифте! Позовите, пожалуйста, дворничиху. Она там, во дворе, смотрит на пожар». «Какой такой еще пожар?» - спросила соседка, явно предвкушая интересное зрелище. Пришлось объяснять. Выслушав, задав пару уточняющих вопросов (где горит? что горит? у кого горит?), прочтя мне моралите, что я еще не в том возрасте, чтобы ездить лифтом и нужно ходить ногами в качестве профилактики геморроя, она, наконец, протопала вниз.

            Прошло минут двадцать (зрелище чужого пожара, как известно, завораживает, особенно пенсионеров). В это время нос Гильельмы занюхал нечто зловещее: едкий дым стал просачиваться сквозь дырочки, прорезанные внизу стенок кабинки, и этого дыма становилось все больше и больше. Гильельма никогда не бывала в подвале дома и зря: ибо подвал – общий, то есть не имеет перемычек, как жилые подъезды. Таким образом, пожар распространившись в подвале соседнего подъезда, стал дымить и непосредственно под шахтой лифта. Горячо благодаря Бога, что лифт не успел доехать до второго этажа, где бы Гильельма поджарилась, словно цыпленок в духовом шкафу, она судорожно сняла кофту и штаны, и попыталась заткнуть ими отверстия внизу кабинки. Это помогло, но не очень. Тогда Гильельма изо всех сил стала раздвигать дверцы кабины, в результате чего образовалась узкая щель, но дальше дверцы стали, как вкопанные. Радуясь и этому результату, Гильельма просунула нос в щель. В коридоре по майскому времени уже были распахнуты окна, дул свежий сквозняк, и Гильельма решила, что дела не так уж плохи, и можно вдыхать воздух оттуда, из коридора, покуда не подоспеет помощь.

            Прошло еще как минимум минут десять, в течение которых Гильельму окутывали, словно восточного божка, клубы дыма, как у лифта не послышались два голоса – соседки и дворничихи. «І що то робити?», - восклицал плаксивый голос дворничихи, - «Нині Юрія, ліфтер певно вже ся напив…». «И понесло же тебя в лифт!» - вторил ей сердитый голос соседки. «Пані Марія, увімкніть, будь ласка, світло» - пытаясь дышать экономнее, попросила Гильельма. Но из объяснений дворничихи явствовало, что электричество она включить не может, потому что его выключили МНС-ники. Она решила позвать кого-то из них, чтобы они извлекли Гильельму из лифта вручную.

            Прошло еще минут десять, после чего Гильельма сделала радостное для себя открытие: дым уже перестал змеей вползать в кабинку. Она одела штаны и села на кофту – уж очень дрожали от волнения ноги. Еще через пять минут по лестнице загрохотало так, что казалось, вся Служба-101 города Львова спешит Гильельме на выручку, да еще и на подкованных конях. Однако оказалось, что их было только двое. Они бойко рапортовали, что очаг возгорания ликвидирован. Потом полоску света в дверях лифта закрыл сначала один глаз, потом второй. Далее произошел монолог, который я, для пущей колористики, привожу языком оригинала:

            - Жіночко, з Вами усе добре?

            - Ні. Чого ж доброго в сидінні у ліфті?

            - Але у Вас нема клаустрофобії?

            - Та ніби нє…

            - Тож Ви не в істериці?

            - Поки що. Але зараз буду від ваших запитань. Ви будете мене звідси витягати чи що?

            - Пані, - раздался другой мужской голос, - електрику ми увімкнути не можемо, бо на це треба дозвіл іншої комісії, яка має перевірити справність проводки. Ну, з цими… амперметрами, знаєте? Вона має прибути сьогодні, а може завтра, бо нині Юрія… (Ё… ть! - Подумала Гильельма. - Страна непуганных идиотов!) Але ми, - тут голос приобрел крайнюю патетичность, - Ми, пані, Вас визволимо!

            Наверное, мальчик насмотрелся Бондианы, - подумала Гильельма. – Ну по мне, хоть Джеймс Бонд, хоть Человек-Паук, даже пусть Юрий-змееборец, только бы сделал что-то, а не молол языком.

            - Давайте, - сказала она вслух. – Бо вже несила чекати.

            Вручную, это значило буквально вручную. Оба спасателей ухватились за дверцы и стали их растягивать в разные стороны. Долгое время слышалось лишь сопение под аккомпонемент женского хора, который, как в античной трагедии, выводил жалостную литанию к небесам: І що ж то робити? И понесло же тебя в лифт! Позже к этому хору присоединился голос пришедшей Credentes: Это ты там? А как ты туда попала? А почему вы ее не освободите? А почему так долго морочаетесь с этими дверьми?

После двадцати минут бесплодных усилий один из Спасателей пошел за ломиком. Потом спасатели по очереди проводили ломиком вдоль периметра дверей, не знаю уж, в поисках чего. Затем второй Спасатель пошел за схемой лифтовой кабинки. Вернувшись, Спасатели стали шарудеть ломиком вверху дверок, но реакция была все та же – нулевая. Временами Патетический Спасатель начинал заводить со мною душеспасительные беседы, убеждая не волноваться, что в сопровождении скорбного женского трио звучало неубедительно.

            Спустя два часа, а может и больше времени с сидения Гильельмы в лифте, Credentes внесла конструктивную пропозицию: «А может, позвонить лифтеру?». По инерции повторив три раза «Нині Юрія, ліфтер певно вже ся напив…», дворничиха, все же, оправилась звонить. И через некоторое время послышался осипший голос:

-І шо ту сі стресло? Де та пані? (Что тут стряслось? Где эта госпожа?)

- Я тут! - вскочив на ноги, завопила Гильельма.

- Ага, ясненько, - флегматично заметил голос, и шаги прошлепали на пятый этаж.

Не прошло и секунды, как дверцы кабинки распахнулись одновременно с дверцами шахты на пятом этаже. Мой спасатель смотрел на меня сверху мутным взглядом. Но в проем, открывшийся между кабинкой и полом 5-го этажа я могла просунуть разве что руку. Большинство кабины было все же на 4-м этаже.

-Йой, панусю, я сі дуже вибачєю, - сказал лифтер. – Оден момент.

Он спустился этажом ниже и снова через секунду дверцы распахнулись. Два высоких молодца в крагах, касках и мундирах простерли ко мне свои сильные длани. Но глаза  несколько прокопченной Гильельмы смотрели с благодарностью не на них, а на лысоватого, мешковатого мужчину в обтрепанном свитере. Ведь именно он, еле стоя на ногах (прогноз дворничихи насчет его состояния сбылся на все 100 %), одним легким, неуловимым тыком сделал то, чего не могли сделать два якобы профессиональных спасателя с ломиком.

И вот, что касается выбора Спасателя года, то не знаю как по мужественности и силе с отвагой, но в номинации «Профессионализм» я отдаю свой голос лифтеру нашего участка. Не он – сидеть бы Гильельме в лифте целые сутки.